— Мань, с наступающим! — охранница кивнула проходящей мимо девушке. — Уже в этом году не увидимся! — Да, Ирина Кирилловна, — улыбнулась Маруся Акимова. — Зато в новом – каждый день! Всего вам хорошего! — И тебе, и тебе… — женщина в форме вышла из–за стойки и протянула Маше мандарин, маленький, ярко–оранжевый, точно из воска, с темно–зеленым листиком сверху. — На счастье, девонька! Опять у тебя сегодня гудят? — Не, Юлька к жениху отпросилась, Максим где–то топчется на дискотеке… В общем, на этот раз я организовала себе покой и сон...

— Сиди дома, поняла? Пожалуйста! Гололед, ничего не убрано, да и вирусов сейчас – каждый второй в метро чихает, каждый первый кашляет! Вот у нас уже половина офиса на больничном! — строго инструктировал маму Миша. Он звонил ей каждый вечер, справлялся о здоровье, о продуктах, опять о здоровье. Потом говорили о нем, о том, «когда же наконец ты, Миша, сделаешь своей Ниночке предложение», о даче и о том, что там надо будет весной починить крыльцо… Елена Антоновна слушала сына очень внимательно, различала...