Александр проснулся от неприятного чувства чужого присутствия. Он босиком спустился в гостиную и замер, прислушиваясь к тишине дома. Отчетливо слышалось дыхание ребенка, тихое похрапывание охранника возле детской и потрескивание затухающих углей в камине. Вроде бы все было нормально, но в то же время, что-то было не так. Легкий сквозняк пронесся по комнате, задел шарики на елке и их тихий звон нарушил эту тишину. Александр опустился на пол и уперся руками в ковер, приготовившись к прыжку, но все снова замерло, будто и не было ничего...

Он приходит домой, когда день уже сменился ночью. И, оставив за спиной предрождественские огни соседних домов, уличные фонари и ели, кем-то украшенные по старой традиции, поднимается в спальню. Он не снимает ботинок и не замирает на мгновение, посмотрев в окно на волшебный снегопад. Он высокий мужчина крепкого телосложения. Месяц назад ему исполнилось тридцать три года. «Возраст Христа» – говорила его мать. Она давно умерла. Он снимает в коридоре куртку и бросает ее на пол. На нем свитер. Старый свитер выцветшего синего оттенка подарила ему мать пять лет назад, когда, будучи смертельно больной, отдавала еще отчет своим действиям...