– Что придет? – спросила Света, оторвавшись от плиты. Виктор, не глядя на неё, уже натягивал пиджак. Его тёмные волосы были аккуратно зачёсаны, а рубашка, которую она утром выгладила, сидела идеально. – Это не просто гости, Свет. Это люди, от которых зависит моё будущее. – ответил он. – Сделай, чтоб всё было на уровне. Скатерть ту, белую, с кружевами постели. И посуду нашу лучшую достань. Света молча кивнула, чувствуя, как в груди закипает обида. Пятнадцать лет брака, а он всё ещё говорит с ней так, будто она прислуга...

Этот крик врезался в предрассветную тишину кухни, резкий и сиплый, будто ржавый гвоздь по стеклу. Марфа не вздрогнула. Она лишь медленнее поворачивала кран, чтобы звук льющейся воды заглушил всё остальное. Из-за тонкой стены доносился и голос свекрови — жалобный, причитающий. «Слышь, кобыла!» — эхом отдавалось в ее висках. Она посмотрела на свои руки, лежавшие на эмали раковины. Руки, которые тридцать лет стирали, готовили, мыли, гладили, выводили чернильные пятна с его рубашек. Руки, на которых проступали синие прожилки, как карта прожитой жизни...