Антон Никифорович, городской верхолаз, худой, как будто сделанный из тростиночек, мужичок, в потасканном, протертом на локтях сюртуке и не по росту длинных штанах, шаркая сапогами, шел по улице. В этот вечерний час, зимний, кусачий, когда кончик носа, кажется, сейчас, треснет от застывшего на нем льда, а пальцы на руках так и скрючились, не желая подчиняться хозяину, все благородное население города сидело по домам, играло в карты, вело неспешные, пустые беседы о былом и грядущем, женщины рукодельничали,...

— Ой, нет! На Новый год не получится. Это ты женщина свободная, а у меня муж, — голос Ирины в трубке звучал уверенно. Примерно такой ответ от подруги Светлана и предполагала услышать. Час назад третья из подруг, Галина, тоже сослалась на то, что Новый год — семейный праздник, поэтому встречать она будет его в кругу семьи. Ага, се́мьи у них. Как же! Женщины дружили уже сорок лет, с первого класса, и знали друг о друге практически все. Радовались, когда наивными двадцатилетними девчонками с разницей в один месяц выходили замуж...