Вечер был из тех, когда город устал делать вид, что он столица чего-то важного, и превратился обратно в нормальный спальный район: липы, редкий мат машины, светящиеся окна — у кого-то «Поле чудес», у кого-то «помой руки и уроки». Я возвращался в клинику с аптечки — забыли бинты; да, ветеринары тоже забывают бинты, не боги ж. На углу — остановка, где электронное табло притворяется оракулом. Во дворе — детская площадка, на которой ночью качели сами собой скрипят, как совесть. И тут я увидел картинку:...

Я привык верить, а не проверять. «Учёба по вечерам» звучала как шанс для нас обоих — рост, новая зарплата, спокойное завтра. Но однажды я заглянул в расписание курсов и увидел пустоту, где должна быть будущая неделя. Тюменский снег в тот вечер тоже падал пусто — ровно и без звука. Я поехал к офисному центру, чтобы перестать жить догадками. В Тюмени зима всегда приходит сразу, без переговоров. На пермяковском ветру стеклянные фасады поблёскивают, как лёд. Марина сказала, что записалась на вечерние курсы по управлению проектами: «Три раза в неделю, восемь недель, потом сертификат»...