Пора признать: Новый Год мы проиграли. Проиграли праздник, который приходил к нам в детстве. Родители постарели, стали ложиться спать в двенадцать часов, нет больше подарков под ёлочкой и хвойной эйфории. Даже кот и тот наученный жизнью: он больше не хочет жрать блестящую мишуру. Только «Голубой Огонёк» по-прежнему отвратителен. Новый Год, особенно в девяностых, обязательно пишется с красных литер. Тогда покупались дорогие, нечастые для российского стола продукты, а селёдка обязательно надевала шубу...

Пора признать: Новый год мы проиграли. Проиграли праздник, который приходил к нам в детстве. Родители постарели, стали ложиться спать в двенадцать часов, нет больше подарков под ёлочкой и хвойной эйфории. Даже кот и тот наученный жизнью: он больше не хочет жрать блестящую мишуру. Только «Голубой Огонёк» по-прежнему отвратителен. Новый Год, особенно в девяностых, обязательно пишется с красных литер. Тогда покупались дорогие, нечастые для российского стола продукты, а селёдка обязательно надевала шубу...