Однако, поздно пришло к принцу Гарри осознание того, что сам он без поддержки тех самых злобно осмеянных им "людей в сером", без близости к королевской семье, ничего из себя не представляет. Ну вот отчего-то канули в лету те славные времена, когда то, что персона, родившая с толикой голубой крови, уже была почти приравнена к небожителям. А ныне? Бедный Гарри! Доказывай им, грубым и не чувствительным к его тонкой душевной конституции, что он, принц, уже по праву рождения должен принимать почести и преклонения от плебса...

— А это, Гена, мой сын, Дмитрий. Я же говорила, он у меня на серьёзной работе, сутки через трое. Вот, как раз с дежурства. Дмитрий остановился на пороге кухни, и густой, тягучий запах вчерашнего застолья ударил ему в нос. Смесь дешёвых женских духов, жареной курицы и тяжёлого аромата коньяка. Сутки без сна, двадцать четыре часа чужого горя, вызовов и казённого кофе — и вот он, финал. Его дом, превращённый в филиал привокзального кафе. На его табуретке, вальяжно развалившись, сидел рыхлый, потный мужчина лет пятидесяти...