— Пусть за тобой смотрит тот, кому ты квартиру подарила. Слова повисли в воздухе тесной кухни, словно осколки разбитого стекла. Юлия медленно положила телефон на стол рядом с нетронутой кружкой остывшего чая. Экран ещё несколько секунд подсвечивал контакт «Бабушка», потом погас. Девушка откинулась на спинку скрипучего стула и закрыла глаза. В груди всё дрожало — то ли от злости, то ли от облегчения. Наконец-то она это сказала. После стольких лет молчания, улыбок через силу и вежливых «конечно, бабушка», она выплеснула то, что накипело...

— Настя, иди сюда немедленно! — голос бабушки прозвучал из кухни резче обычного. Настя оторвалась от альбома, где только что заканчивала набросок старого дворика за окном. Что-то в интонации Анны Петровны заставило ее насторожиться. — Что это такое? — бабушка потрясла белым конвертом, когда внучка появилась на пороге кухни. Настя узнала конверт сразу — плотная бумага, казенная печать. Тот самый, который она ждала уже две недели. Тот, из-за которого почти не спала. — Это из художественного училища, — тихо ответила она...