–Смотри-ка, Нюр, Машка что ль твоя бежит? Они возвращались с покоса, разгоряченные и усталые. Навстречу, в лёгком сарафанчике, босая, с платком на плечах торопливо бежала четырнадцатилетняя Маша, младшая сестра Нюры. Случилось что-то дома? – Нюр, Нюр, – она запыхалась, оттянула сестру за руку, остановила, – Колька приехал, – выдохнула. –Чего? – этот вопрос вырвался сам. Обе, не сговариваясь, понимая друг друга без слов, направились к колодцу. Маша бросила ведро, а потом легко начала крутить ворот...

Доктор Соболев устало потер переносицу, где от тугой медицинской маски остался глубокий красный след, похожий на шрам. Его пальцы, привыкшие к абсолютной точности скальпеля, сейчас мелко, почти незаметно дрожали от многочасового напряжения и выпитого наспех кофе. За окном беззвучно сгущались холодные сумерки, и длинные, костлявые тени веток судорожно дрожали под резкими порывами пронизывающего осеннего ветра на стене стоящего напротив здания терапевтического отделения, словно предвещая очередную тяжелую ночь...