Зал дорогого ресторана утопал в лилиях и атмосфере тщательно срежиссированного радушия. Елизавета Игнатьевна Вересаева, моя свекровь, праздновала свой пятьдесят пятый день рождения. Она стояла в центре зала, в платье цвета сапфира, и ловила восхищенные взгляды. Она подняла бокал, обведя гостей тяжелым, бархатным взглядом хозяйки мира. — Мои дорогие! Спасибо всем, кто пришел разделить со мной этот вечер! — ее голос, натренированный годами светских бесед, сочился елеем. — Пятьдесят пять — это не итог, а только начало! Начало новой, настоящей жизни, где нет места фальши...

Пусть ты даже когда-то знал, что делать, но теперь-то не знаешь. Не знаешь, хочешь ты это делать или нет. Представь, что ты единственный оставшийся в живых человек. Представь теперь, что это был твой выбор. Кормак Маккарти. Дорога (Молодой мужской голос. Нетерпеливо) ГОЛОС. Так-так! Раз, два, три... На дворе трава, на траве дрова, в огороде бузина и всё такое. (Конец аудиозаписи) (Тот же голос. Возбужденно, восторженно) ГОЛОС. Вау! Работает! Прикинь, Слон? У нас есть гаджет! Хэллоу энд вэлкам! Я ж говорил, что шерстить надо все магазины без разбора! Без разницы, что там раньше было...