Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...

За окном вовсю бушевал май, свежие весенние ароматы проникали даже в душное помещение бухгалтерии хлебного комбината. Правда, сотрудницы финансового отдела совсем не обращали внимания на природные перемены — у них были свои заботы и задачи. А мысли Любовь Васильевны, хоть и сидела она в родной бухгалтерии, улетали всё дальше от предприятия. Женщина так была погружена в себя, что даже не услышала, как в их, казалось бы, тихую обитель с грохотом ворвалась Марина Мишкина. — Девчоночки, всем привет! — звонко с порога заявила она...