Два раза в город ездили, Клавдия Степановна покоя не знала, пока не запасла всего, что любит сын, и вообще подготовилась к новогодним торжествам основательно. А Лена пребывала в растерянности, она тоже хотела всех порадовать, и купила небольшие подарки к новому году соседям, и всем друзьям, и отцу, конечно. Даже Черныш не остался без подарка, правда, самодельного, и вручить его пришлось раньше новогодней ночи. Лена решила, что пёс ещё не набрал жирка, чтобы гулять на морозе и не мёрзнуть, потому...

― Вика, иди кушать. Остынет же. Вика ничего не ответила. Только поправила капюшон, чтобы еще сильнее закрыть лицо. И продолжала смотреть в окно. В группе ее не боялись ― тут были дети, которые били других просто потому, что те спали на их кроватях. Вика никого не трогала. Не кричала. Не жаловалась. Но к ней не подходили. Говорили шепотом: «Она не как все. Слишком взрослая». А воспитатели за спиной добавляли: «И слишком сломанная». Она появилась в приюте поздней весной. Не кричала, не плакала, не просилась обратно...