Зал дорогого ресторана утопал в лилиях и атмосфере тщательно срежиссированного радушия. Елизавета Игнатьевна Вересаева, моя свекровь, праздновала свой пятьдесят пятый день рождения. Она стояла в центре зала, в платье цвета сапфира, и ловила восхищенные взгляды. Она подняла бокал, обведя гостей тяжелым, бархатным взглядом хозяйки мира. — Мои дорогие! Спасибо всем, кто пришел разделить со мной этот вечер! — ее голос, натренированный годами светских бесед, сочился елеем. — Пятьдесят пять — это не итог, а только начало! Начало новой, настоящей жизни, где нет места фальши...

Михаил был ещё в сознании, но силы быстро покидали его. Все попытки самостоятельно подняться на ноги ни к чему не привели. Поэтому он больше и не пытался встать. Просто лежал на промёрзлой земле, держась рукой за правый бок, смотрел, как с неба падает первый в этом году снег, и... глупо улыбался. Наверное, потому что прекрасно понимал, что вряд ли доживет до утра с такой раной. А надеяться, что кто-то ему поможет, было глупо. В такое время в этом Богом забытом парке практически никогда не бывает людей...