Виталий дернул ручку и ввалился в дверь, бросил пакет на пол, а сам принялся развязывать шнурки на ботинках, когда вдруг заметил какую-то незнакомую барышню. Он поднял на нее свой обалдевший взгляд и резко выпрямился. Пожалуй, даже слишком резко, еле удержался на ногах, пришлось схватиться за угол стены, чтобы не упасть. Виталий был пьян, очень пьян. - Ты кто? – спросил он, громко икнув. - Это ты кто, и что ты делаешь у меня дома? – спросила девушка. - Это что ты делаешь у меня дома? – возмущенно спросил он, пошатываясь, тряхнул головой, но она никуда не исчезла...

* * * Всю ночь под окном выла вьюга, плакала, как старая дева в белом саване, и швыряла в окно жмени снега. Где-то в лесу жаловались на судьбу волки, а старая мельница стонала заледенелыми лопастями, глядя одиноким окном на охваченное бурей небо... Утренний чай был не в радость. Гости не спешили покидать тёплый дом гостеприимного батюшки, ибо оказия приключилась, и все дороги замело ночной метелицей, а на санях сломались полозья. - Ничего, Никифор Степанович, не бери к сердцу, - успокаивал его Алексей Иванович...