Рядом с автостанцией красовался ларек, подставив деревянные бока яркому солнцу. Лучи были непривычно горячими, хотя еще только начало лета. - Вот спасибо, я мигом, - пообещала Мария водителю, и, наказав детям, сидеть тихо, побежала искать воду. – Мам, ты лучше газировку купи, - крикнула дочка. Мария кивнула и направилась к ларьку, но напитков не оказалось, просто еще не подвезли. Поодаль стоял мужчина, спиной к Марии, рядом с ним какой-то ящик, а может сундук деревянный - в общем, непонятно было...

Дмитрий чувствовал, что дни его сочтены. Жаба больше ни на миг не выпускала из своих холодных лап его трепещущее сердце. Камнем лежала на душе тоска, изматывала тревога о том, что оставляет этот мир не успев сделать многое из того, что задумал. Повелел писчему дьяку при себе быть до конца. В горнице князя неотлучно находился тот испуганный дьяк, княгиня Евдокия, да лекарь- немец. Дмитрий торопливо надиктовывал свою последнюю волю, злился, когда тяжкий грудной кашель вынуждал его прерваться. Евдокия почти не слушала того, что наговаривал Дмитрий для потомков...