Ранним зимним вечером венская площадь, очерченная Леопольдинским трактом, пустеет - гулко и потусторонне бьет шесть, стрелки солнечных часов Тихо Браге на башне Амалиенбурга, подчиняясь свету электрических фонарей, отбрасывают тень, абсурдную в темноте венского вечера. Тень бронзового Франца Первого перечеркивает площадь огромной часовой стрелкой, в тени превращаются арки и колонны, Гераклы и каменные будки часовых. Ярко горящие окна Старого Бурга кажутся вырезанными из бумаги, как в детских бумажных театриках, которыми торговали когда-то за углом, на Кольмаркте...