Снежная метель завывала за окном, колотя ледяными хлопьями в стекла и грозя снежным пленом всему спальному району. Домашний уют расцвел в их маленькой квартире: елка, украшенная блестящими шарами, теплый свет гирлянд, запах мандаринов и хвои. Виктор сидел в кресле, лениво листая новостную ленту на телефоне, дочь Оля что-то рисовала, когда вдруг раздался возмущенный голос Марины: — Виктор, я не поняла… А где огурцы? Он поднял глаза от экрана. Марина стояла у стола с подозрением глядя на него . На ней был теплый свитер, а в глазах читалась смесь усталости и боевого настроя...

Белый коридор Марина остановилась у двери палаты, прижимая ладонь к холодной поверхности. Сквозь стекло в верхней части виднелся кусок потолка — ослепительно белого, как снег, и край люстры с мутным плафоном. За спиной тянуло сквозняком, скрипели подошвы других посетителей по линолеуму. Этот звук раздражал — хотелось уйти, но долг велел войти. Она толкнула дверь, и та открылась с сухим щелчком. В палате было прохладно, пахло антисептиком и чем-то ещё, резким, больничным. Пётр Николаевич сидел у окна, отвернувшись, будто рассматривал заснеженные ветви за стеклом...