Машинка стояла в углу спальни уже полгода, покрытая старой простынёй. Швейная "Чайка" образца семидесятых — с облупившейся зелёной краской на корпусе и затёртыми до блеска металлическими деталями. Та самая, что Валера притащил от своей матери в начале осени, когда листья на старых тополях за окном только начинали желтеть. — Вот, забирай, — сказал он тогда, стряхивая пыль с выцветшего чехла. — Мама говорит, всё равно не пользуется. Может, хоть дочке что-нибудь сошьёшь к утреннику в садик приличное...

- Забодали вы меня! – выдала Поля. Вкусно так сказала, прямо от души шло, от сердца, из самой его серединки! Поначалу её забавляла реакция домашних, особенно мамы, которая, с трудом сдерживая наворачивающиеся слёзы, так и ходила попятам за младшей дочерью, будто боялась, что, отвернись она хоть на миг, наваждение исчезнет, и перемены, на которые были направлены все тайные помыслы Марины всё это время, окажутся не более чем миражом. Первое, что она сделала, - в срочном порядке связалась с психологом дочери...