У этого письма Роберта Рождественского есть небольшая предыстория. В конце восьмидесятых, оказавшись в очередной раз в столице, остановился я по обыкновению в устроившейся наискосок от его дома на Горького гостинице «Центральная» и через какое-то время набрал знакомый номер. Не сомневался: если не в ближайшие полчаса, то в ближайшие день-два мы обязательно встретимся. Лишь бы он был в Москве… Трубку, как нередко случалось, сняла Алла. Алла — это Алла Борисовна Киреева, жена Роберта и авторитетный...

Неотправленное письмо Здравствуй, Любовь и Надежда моя, Поезд всё дальше и дальше несётся. Врежется в ночь треугольник письма И о судьбу, покружив, разобьётся. Здравствуй, Любовь, и пока я дышу, Буду писать эти грустные письма, Я полюблю этот снег и тайгу, Чтобы прожить и к тебе возвратиться. Я, как и все, что находятся тут, Также лишён права на переписку. Письма твои здесь меня не найдут, Ты далеко, а любовь твоя близко. Снег, приятель снег, что несёшь на крыльях. А снежинки падают и совсем не радуют. Снег, приятель снег. Много, родная, хотел бы сказать, Здесь этот ад называют "особый"...