В огромной сталинской квартире на Смоленской набережной, среди дубовой мебели и рамок со старыми фотографиями, знаменитый диктор Игорь Кириллов часто замирал перед одним снимком. На нём — его сын Всеволод, светловолосый улыбчивый мальчик. И в глазах диктора застывал один и тот же беззвучный, мучительный вопрос, который он унес с собой в могилу: «За что?». Для миллионов людей Игорь Кириллов был не только диктором. Он был частью их жизни, почти членом семьи, который каждый вечер ровно в девять часов появлялся в их доме, на экране телевизора, с неизменной фразой: «Добрый вечер, дорогие товарищи!»...

Марина смотрела на экран ноутбука, где красными цифрами горели убытки по третьему кварталу. Цифры были честными, в отличие от людей за соседней стеклянной перегородкой. Семейный бизнес Кирилловых процветал уже двадцать лет, но последние полгода что-то шло не так. — Марин, иди сюда, — голос свёкра Виктора Семёновича прозвучал через весь опен-спейс. Женщина взяла папку с отчетами и направилась в его кабинет. За стеклом виднелись силуэты — сам Виктор Семёнович, его жена Людмила Георгиевна и её муж Дима...