Для большинства людей Новый год — это огни, гирлянды, мандарины, хлопушки, ёлка и обещание, что ровно в полночь всё пойдёт иначе. Год закрывается, новый распахивается, и каждый будто получает чистый лист. Люди строят планы, поднимают бокалы, целуются под бой курантов. Я наблюдал за этим со стороны — и всё время чувствовал себя человеком без билета, который стоит у дверей Большого театра, где все в зале аплодируют, а его внутрь не пустили. Один Новый год я встретил в старой съёмной квартире. За стенкой грохотали соседи — у них было человек пятнадцать, музыка, смех, крики...

Запах нафталина и старых духов. Я разбирала вещи в шкафу покойной свекрови, Евдокии Сергеевны Воронцовой. Механическая, скорбная работа, способ на время отключить мысли. Ее зимнее пальто, тяжелое, драповое, с вытертым каракулевым воротником, соскользнуло с вешалки и грузно упало мне под ноги, подняв облачко пыли. Когда я наклонилась, чтобы поднять его, пальцы нащупали что-то неестественно твердое и прямоугольное за подкладкой, в районе лопатки. Шов в этом месте был грубым, топорщился, явно зашитый второпях неумелой рукой...