(Mary Gu - Грустный Новый год) - Что бы ты хотела сделать - после того, как узнала, что: «завтра» - не будет? Не за-!.. Что не «могла», а тут раз... До боя курантов - совсем ничего!.. - Прокатиться на коньках. Прокат-а-ться: долго; и упорно. Чтобы ноги заболели. Руки затекли. Голова проветрилась. Лёгкие раскрылись... И глаза: почти что ослепли от огоньков и игрушек, «дождика» и мишуры, искрящегося снега и сияще-поблëскивающего льда!.. Зато сердце - билось: спокойно и тихо, мерно... и мирно. «Странно»!.. Но это - так. Когда я сама - своя и собственная: мне куда лучше и легче, проще... Хорошо. И свободно!...

— Я в ужасе, мама! — Антон бросил ключи на грязный пол прихожей так, что они отскочили от разбитой плитки и звякнули где-то под батареей. — Что за ерунда тут творится?! Лера стояла на пороге собственного дома и не могла сделать ни шага. Запах... Господи, какой запах! Неприятный запах бил в нос, что хотелось вывернуться наизнанку. По стенам расплылись желтые пятна, обои висели лохмотьями, а от паркета, который они с таким трудом клали три года назад, остались одни щепки. — Мамочка моя... — прошептала она, прижав ладонь ко рту...