Тишину нашей спальни разорвал не звонок будильника, а резкий щелчок включенного света. Я вскинулась на кровати, сердце бешено заколотилось, мгновенно выброшенное из объятий сна в состояние дикого испуга. В дверном проеме, как мрачный страж, стояла Людмила Петровна, моя свекровь. Лицо ее, обычно выражавшее привычное недовольство, сейчас было каменным, бесстрастным. В глазах – ледяное презрение. За моей спиной копошился, просыпаясь от света и напряжения, четырехлетний Кирилл. Его сонное хныканье тут же переросло в испуганный плач...

— Ты… ты что?.. — её губы задрожали. Она ткнула дрожащим пальцем в один из мешков. — Ты что наделала?! — Лен, приезжай. Голос сестры в трубке был такой, что у меня сердце в пятки ушло. — Маме совсем плохо, кашляет всю ночь, температура под сорок… Я сорвалась, как ошпаренная, даже не допив утренний кофе. Мама, опять этот её проклятый бронхит. Каждый год, как по расписанию, осень — привет, больничный. — Дим, я к своим на пару дней, ладно? — я уже натягивала джинсы, одной рукой пытаясь засунуть в сумку зарядку для телефона...