Васена не любила Рождество. Шестого января хоронили ее маму. Ей тогда едва исполнилось пять лет. Ждали радости, должен был родиться второй ребенок, а вместо этого Васька осталась наедине со своей бедой. Идя за гробом матери, она не смела плакать, не трезвеющий уже несколько дней отец запретил ей плакать. Она и так раздражала его всегда своими вопросами и просьбами, а плач в ее понимании, был ещё более серьезным преступлением. Вот Васька и крепилась, из последних сил держась за руку маминой подруги, тети Дины...

Она сидела в снегу у вытоптанной тропинки. Обыкновенная. Серая в полосочку. Ещё совсем котёнок. Когда открывался розовый ротишко в безнадежном хриплом "Мяу!", были видны молочные ещё зубы. Ухоженная, вылизанная матерью шёрстка, зелёные тоскливые глаза, трясущиеся от холода лапы. На улице - 30, канун Нового Года. Прохожие спешат, тащат сумки с продуктами, ёлки, говорят по мобильникам. Оживлённые, ожидающие радость, счастье... А тут кошка. Обыкновенная. Одна женщина так и сказала - "Обыкновенная". Девочка лет шести, дочь, всё тащила её за руку и просила: "Мама, давай возьмём!"...