Вечер тёк ровно, как манка без комочков: на плите — суп, в коляске сопел Мишка, в телефоне от мужа короткое «задержусь». Юля накинула на себя куртку и, не снимая домашние тапочки — ну на минутку же! — спустилась этажом ниже к сестре: передать банку бульона и забрать у Наташи отжатые ползунки. Подъезд дремал в тёплой сырости: пыльные почтовые ящики, запах куриного бульона, кот, который всегда лежит на коврике у третьей квартиры. — Наташа? — позвала она шёпотом, чтобы не разбудить сына. Коляска скрипнула, будто возражая: «Домой пора»...

Тихий вечер раскололся вдребезги, как хрустальный бокал, упавший на кафель. Еще секунду назад в кухне царил привычный уют: за окном медленно гасли краски осеннего неба, а я перебирала гречку, готовясь к ужину. Из гостиной доносился ровный гул телевизора, где шел вечерний мультфильм. Идиллия, которую мы с Максимом собирали по крупицам все десять лет нашей брачной жизни. И вот эта идиллия кончилась. Он стоял передо мной, отрезая путь к отступлению. Его лицо, обычно такое спокойное и уверенное, было искажено гримасой гнева, которую я видела впервые...