На послевоенной фотографии – родители моего отца на фоне их дома в селе Рождествено Волоколамского района Московской области: Клавдия Ивановна и Дмитрий Петрович. Война как бы разделила их жизнь пополам: из восьми их детей четверо родились до войны и четверо – после. Мой отец был одним из младших, так что я должен быть благодарен моим предкам уже просто за то, что они пережили это страшное испытание. Тяготы крестьянской жизни Дед родился ещё в Российской империи, в 1911 году в крестьянской семье, как уже сказано, в селе Рождествено Волоколамского уезда. Происхождение у него было довольно своеобразное. Его отец в возрасте двух дней 5 января 1874 года был подброшен в московский воспитательный дом. Предки его неизвестны. Был усыновлен не имевшим сыновей крестьянином Иваном Петровым (фактически Иваном Петровичем, поскольку фамилий у крестьян в то время не было) и причислен к семейству усыновителя. Женился, вероятно, на его дочери Александре Ивановой (Ивановне). В семье с 1899 по 1911 год родилось 8 детей, из которых 5 умерло в возрасте до 2 лет (после этого мне кто-то будет ещё говорить о высоком уровне жизни крестьян при царе!). В общем, среди троих выживших был и мой дед, младший в семье. Храбрость – добродетель, которая чаще всего приводит к преждевременной смерти её обладателя Уже в советское время Дмитрий Петрович получил начальное образование (4 класса) и профессию шофёра. В сентябре 1941 года в возрасте 30 лет по мобилизации был призван в Красную армию для защиты Москвы, куда была эвакуирована из Рождествено и его семья. Участие Дмитрия Петровича в Великой Отечественной войне описывается мудростью, которой шесть десятилетий спустя со мной поделился один из его старших сыновей: «Среди нас, Агаповых, пьяницы, конечно, были. Но дураков не было!» Под Москвой шли ожесточённые сражения. Пехота несла тяжёлые потери. Для поддержания духа солдат им выдавали перед атакой «наркомовские сто грамм» водки в день. Дед, который вообще-то любил выпить и был, прямо скажем, алкашом, рассказывал после войны, что свои 100 грамм не выпивал, другим отдавал. Потому что после раздачи водки командир или политрук приказывали идти в атаку. Когда командуют «В атаку!», надо ложиться и прятаться под бревно, - таков был совет молодым от моего деда. Такой хитроумный способ действий позволил ему дожить до того момента, когда армии понадобились шофёры. Оставшихся в его части бойцов построили и приказали выйти тем, кто умеет водить автомобиль. Дед вышел, и его отправили под Ленинград, где он по льду Ладожского озера по «дороге жизни» доставлял в город продовольствие, а оттуда вывозил раненых и больных. Был ранен пулей в грудь при обстреле с воздуха, восстанавливался в госпитале. Потом служил в 827-м Отдельном автомобильном батальоне, а с 1943 года – в 334-м Отдельном ремонтно-восстановительном батальоне. Эти части постоянно перебрасывали с одного участка фронта на другой. Так после участия в обороне Москвы и Ленинграда Дмитрий Петрович ещё ухитрился повоевать и в Сталинграде. Неизвестно, совершал ли он при этом какие-нибудь подвиги, но удачу своим войскам определённо приносил, поскольку все битвы закончились победой. В 1944 году он освобождал Севастополь в Крыму и в том же году Митаву и Шауляй в Прибалтике. До наших дней чудом сохранилась его красноармейская книжка времён войны. Всё своё ношу с собой В последних разделах книжки перечисляется вещевое имущество, которое было у солдата в тяжёлые военные годы. Шапка зимняя, пилотка, шинель, бушлат, гимнастерка и шаровары хлопчатобумажные, две рубахи нательные, кальсоны, портянки, два полотенца, ботинки с обмотками, ремни поясной и брючный, вещмешок, котелок, фляга в чехле, противогаз и винтовка. Дед благополучно прошёл практически всю войну, в 1945 году был демобилизован и вернулся домой. О своём военном опыте он практически никогда не вспоминал, много пил, лишился водительских прав, бил жену и вообще был тяжёлым и неприятным человеком. Но в эти дни следует помнить, что в Победе нашей Родины над нацизмом есть и его маленький вклад