Кристина Орбакайте всегда была в тени матери. Дочь Примадонны, «идеальная наследница», женщина, которая вроде бы сумела доказать, что она не просто фамилия, а самостоятельная артистка. Но в глазах публики она всё равно оставалась «дочкой Аллы». Её песни, её фильмы, даже её манера говорить — всё постоянно сравнивали с матерью. И самое страшное: любое слово Пугачёвой автоматически перекрывала Кристину. Она привыкла терпеть. Десятилетиями. На сцене — улыбка, в интервью — осторожные фразы, никаких резких слов, никакого скандала...

Телефонный звонок пронзил вечернюю тишину комнаты так резко, что Ольга вздрогнула и выронила из рук старую фарфоровую статуэтку пастушки, которую как раз протирала от пыли. Фигурка, чудом уцелевшая при переезде, покатилась по-новому, ещё пахнущему лаком паркету и замерла у ножки стула. Слава богу, цела. Андрей, её муж, сидевший за столом и с хмурым видом изучавший схему подключения стиральной машины, оторвался от инструкции и недовольно посмотрел на завибрировавший на подоконнике аппарат. — Да кто там ещё в десятом часу? — проворчал он, поднимаясь...