Мишка плёлся с остановки, еле волоча ноги, он очень устал. Ещё бы не устать, пять уроков, факультатив, потом быстренько побежал на остановку, поехал домой, дома скинул школьную форму, быстро поел холодных макарон с котлеткой, схватил спортивную форму, побежал опять на остановку, поехал на тренировку. А на тренировке тренер заставил тридцать приседаний и тридцать отжиманий сделать, за то, что он опоздал на десять минут. А разве он виноват, что трамвай задержался и не по расписанию пришёл. Это вообще ни к нему к Мишке претензии, а к трамвайному депо, вот так...

Серебристое платье Оксаны струилось в полумраке корпоративного зала, словно расплавленный лунный свет. Оно отражало огни гирлянд, превращая каждое движение в маленькую вспышку. Где-то в углу зала хрусталь бокалов звенел — негромко, чисто, будто первый лёд на реке под осторожным шагом. Вокруг Оксаны смеялись чужие люди. Коллеги мужа. Лица, которые она видела раз в год, словно календарные праздники — такие же обязательные и такие же ненастоящие. Она поправила локон, выбившийся из причёски, и нервно огляделась...