— Она опять это сделала, Олег. Голос Алины был тихим, почти беззвучным, но муж, отложив книгу, тут же повернул голову. В полумраке спальни его лицо казалось незнакомым, высеченным из камня. — Что сделала, Алин? Мама просто спросила, когда мы вернемся. — Она не просто спросила. Она сказала: «Надеюсь, вы не задержитесь, а то Машенька без вас совсем от рук отбилась». Будто я плохая мать, которая бросила ребенка на неделю и укатила развлекаться. Мы ведь к твоей тетке на юбилей ездили, не на курорт. Олег тяжело вздохнул, и этот вздох царапнул Алину по оголенным нервам...

Конверт был чужим в этой стопке — казенный, больничный, с фиолетовым штампом неизвестного мне захолустного городка. Он лежал поверх белоснежных, хрустящих счетов и рекламных проспектов, как дикий полевой цветок на стерильном операционном столе. Мой муж, Всеволод Аркадьевич, не заметил его. Он разбирал свою почту с методичностью хирурга, откладывая важное в одну сторону, ненужное — в другую. — Опять спам от застройщика, — пробормотал он, не поднимая глаз от глянцевой листовки. — Обещают золотые горы у моря...