Он был живой проекцией той самой светлой эпохи, о которой мы теперь тоскуем. Его улыбка — не грим, не актерский прием. Это был щедрый, почти что аномальный выброс доброты, который заряжал саму пленку кинокамер. Стоило Юрию Белову появиться в кадре в роли застенчивого Гриши Кольцова из «Карнавальной ночи» или веселого Толи Грачкина из «Неподдающихся» как мир на экране, а с ним и в зрительном зале становился добрее, проще, яснее. Он был человеческим воплощением утреннего солнца, пробивающегося сквозь хмурые тучи...

За Георгием Бурковым закрепился образ простого русского мужика, который ищет правду на дне стакана, человека с лицом, как однажды едко заметил Эльдар Рязанов, "спившегося интеллигента". Миллионы зрителей полюбили артиста за эту экранную нескладность, за персонажей, в которых каждый узнавал соседа, родственника или самого себя. Но он был совершенно другим человеком - глубоким интеллектуалом, философом, которого всю жизнь съедало изнутри одно всепоглощающее чувство. В своих дневниках Бурков признавался, что просто стыдно жить...