Старшая дочь у Николая была нормальной - семья, работа, всё такое; но младшая... — Я уже взрослый человек, папа! Прекрати вмешиваться в мою жизнь! - Инга вышла из себя мгновенно и зрачки её сузились, как у кошки. — Я всего лишь высказал свою точку зрения. Я лучше разбираюсь в людях. Твой Боря... — Ты слишком ко всем придираешься! А сам-то что? Ну, скажи? Чего добился? — Для меня ты и твоя мать важнее всего на свете. Я сделал для вас всё. — Он тоже хочет иметь семью, но у него есть амбиции и цели! Тебе не понять сквозь твою ограниченную призму восприятия мира таких творческих личностей...

Мама всегда говорила, что я у нее одна-единственная. Золотце. Ненаглядная. Ребенок, которого ждали и выносили с трудом. И я верила. Тридцать восемь лет верила каждому слову. А потом она лежала в больничной палате, желтая от болезни, с трубочками в носу, и шептала мне такое, что переворачивало всю мою жизнь с ног на голову. Но обо всем по порядку. Диагноз прозвучал как приговор. Тяжелое заболевание поджелудочной железы, запущенная форма. Доктор говорил что-то про прогнозы, про курс лечения, про шансы, но я слышала только одно: времени осталось мало...