Не включая свет, достаю из сумочки своего Жучка, на цыпочках иду по коридору, заглядываю в кухню, ванную, туалет, а потом в комнату. Елка! В углу у окна стоит елочка. Нарядная, пушистая. И вдруг открывается входная дверь. Я замерла, дышать перестала. - Маша! Моя Манюня!- сгребает меня в охапку ...Дима! Он тек и не сменил свой парфюм.  - Димка! Димочка!- прижимаюсь к груди и реву. Господи! Спасибо! Ты услышал мои самые тайные желания. Я сама от себя их прятала! Гнала! - Ну, ты чего, малыш? Ревушка моя коровушка! Такая большая маленькая девочка! Моя!- взял своими холодными ладонями мое лицо...

— Полина, это просто неприлично! — голос свекрови, Зинаиды Аркадьевны, сочился ядом даже через телефонную трубку. — Максим работает как проклятый, из кожи вон лезет, чтобы у вас всё было, а ты не можешь мужу ужин вовремя подать? Я своего Аркадия Петровича всю жизнь с горячим супом встречала, и ничего, не переломилась! Полина молча смотрела на идеально накрытый стол в их просторной кухне-гостиной. Фарфоровая супница с грибным крем-супом, от которого уже почти не шел пар. Горячее — томлёная утка с яблоками — грустно остывало в духовке...