Шаман закрыл тему с Киселёвым одной фразой — и больше не должен ничего объяснять Шаман взял паузу. И спокойно произнёс: — Мы с этим человеком ни разу не встречались. Даже не здоровались. А чтобы судить — нужно хотя бы поздороваться. После этой фразы в зале повисла тишина. Ни покашливаний, ни телефонных вибраций. Просто глухая пауза, как перед громом. И он добавил, всё тем же тоном, будто говорит что-то очевидное: — Я не слышу критику. Её заглушают аплодисменты на моих концертах. Вот и всё. Больше ничего не требовалось...

Она улыбалась, как будто знала какой-то свой, внутренний секрет. Та самая Софочка — легкомысленная, хрупкая, смешная, но при этом неуловимо умная. На экране всё выглядело легко, будто она и правда «из балетных», привыкшая кружиться в жизни так же, как на сцене. И зрители смеялись, влюблялись, цитировали. А через пару лет эта женщина исчезла. Исчезла так, будто растворилась между кадрами — без скандалов, без прощальных интервью, без «прощай, родина». Просто — уехала. Ларисе Ерёминой тогда было двадцать девять...