Этикетки для нашего мыла - последний штрих.
«Удочерил и пожалел»: почему суд отказал отцу, захотевшему все отменить
Марине было 17 лет, она перешла в 11 класс, и любовь, первое чувство, накрыло ее с головой. Вадик, ее одноклассник, красавец и умница, ответил ей взаимностью. Они сидели на скамейке у старого фонтана, в парке, где гуляли еще детьми — Я даже не знаю, как это случилось, просто в один день понял, что не могу ни о чем думать, кроме тебя. Марина молчала. Ее сердце стучало так громко, что, казалось, его было слышно в соседнем дворе. — И что теперь? — голос сорвался. — А теперь вот так, — он взял ее руку, и ладонь оказалась удивительно теплой...
«Пошли вон ты и твой мерзкий сыночек!» — кричала свекровь. Но, услышав мой ответ, она онемела и медленно опустилась на стул.
Анастасия проснулась от звука, который ворвался в утреннюю тишину подобно незваному, грубому гостю. Это был резкий, пронзительный звон, заставивший её сердце на мгновение остановиться, а потом забиться в тревожном ритме. Он был похож на внезапный удар, от которого сжимается всё внутри. Она вскочила с кровати, набросила на плечи мягкий халат и быстрыми шагами направилась на кухню, предчувствуя нечто неприятное. Картина, представшая её глазам, заставила сжаться всё её существо. На полу, у её ног, лежали осколки...