Ещё на выезде из села я обратил внимание, что лошадь, которая должна была привезти нас на станцию, еле двигается. Единственная она осталась, остальных в течение сорок первого года забрали на фронт. Прикрикнул на таких же призывников, которые сидели в телеге, сам-то я почти сразу с неё слез, пешком рядом шёл, неохотно они пошли по пыльной дороге. Говорили, что нам, как той лошади, повезло, призвали уже на третий год войны. Уж не знаю, что было лучше, воевать или работать в колхозе за троих?! Глядя на убранные поля, уже не ругал председателя, как это делали многие...

То было в сочельник, В канун рождества, Луна над полями светила, И тихая ночь на землю легла, Звездою с востока явилась. Шли два человека по узкой тропе, Устало шагая, молчали, И вдруг у тропинки в огромном снопе Младенца они увидали. -Кто мог здесь оставить его на снегу? - С испугом спросил один. -Его я забрать себе не смогу, - Промолвил другой господин. -У меня, ведь, жена и трое детей, К чему мне эта морока! -Нельзя же оставить его для зверей Лежать здесь в ночи одиноко. Хоть голод живет и в нашем дому, Младенца возьму я с собою, Старый тулупчик с себя я сниму И им я ребенка прикрою...