«Что такое доброта? Что это такое – доброта?». Помните детскую песенку? Может быть, доброта это голос Бога, звучащий в сердце каждого человека… Кто знает? Вот и Митрич – Семен Дмитриевич, отставной солдат, а ныне сторож переселенческого барака – не знал. Только понимал он, что не дело это, когда Божьи дети страдают, когда вовсе некому о них позаботиться... К концу XIX века переселенчество в России носило стихийный и массовый характер. Сотни тысяч, миллионы крестьян, деревенской бедноты, снимались с насиженных мест и отправлялись на поиски лучшей судьбы. Часто уходили целыми семьями, с малыми детьми и, конечно, не от хорошей жизни… Земля в обжитых местах была поделена и переделена многократно, крестьянские семьи росли, наделы все уменьшались, а многие крестьяне и вовсе лишались наделов, становились безземельными. Купить землю за деньги – так где их взять? Арендовать? Пять дней в неделю барщины… А свою-то семью когда кормить? Люди уходили. Вначале шли на юг, на плодородные земли южных губерний, но в конце XIX века и там все было поделено, и крестьяне потянулись за Урал, в Сибирь. Во время долгой – очень долгой и трудной дороги – случалось всякое. Родители помирали от голода, болезней, дети терялись, отбивались от семьи… Хорошо еще, если добрые люди – местные жители, в местах, где останавливались переселенцы, хотя бы бараки строили, чтобы не мерзли пришлые зимой в голом поле. Вот такие бараки и сторожил Митрич, отставной солдат, герой рассказа Николая Телешова «Елка Митрича». И каждый год оставались в бараках после ухода ходаков-переселенцев «ничейные» дети, сироты. Божьи дети, как звал их сторож. Так и в этом году осталось под Рождество восемь детишек, один другого меньше. Только в этом году надумал Митрич такую штуку… такую, что и баба его, Аграфена, не поняла, даже слушать не стала, и церковный староста укорил да прогнал прочь, а просил-то Митрич всего ничего, свечных огарков! Хорошо хоть, что сторожем при церкви состоял старик, отставной солдат, такой же как сам Митрич, а уж солдат солдата всегда поймет! Да и полтинник – пятьдесят копеек, высланный Митричу под праздник важным человеком, переселенческим чиновником, сразу в дело пошел – конфеты, они, как ни крути, денег стоят. Впрочем, хватило и на колбасу, очень сторож Митрич ее уважал, лучше закуски не найти! Да только тут ведь дети, Божьи дети… Ну а за елкой в лес сходить с топором – вовсе дело нехитрое! А дальше… Нет, вы лучше сами почитайте, что там было, только уж наверняка не было в жизни этих детей ничего лучше той штуки, что Митрич затеял на Рождество… Вот и думай, что это такое – доброта.)) *** Друзья, вы прочитали отзыв читателя Максима Баталенко о рассказе Николая Телешова «Елка Митрича», написанный в рамках Рождественских чтений. Необыкновенный отзыв, правда? Сразу стало тепло на душе и захотелось узнать, что же устроил Митрич ребятишкам на Рождество. Спасибо, Максим Борисович! А вы читали этот рассказ? На фото: 1. Обложка книги Николая Телешова «Ёлка Митрича», издательство «Детгиз», 1954. 2. Картина Сергея Досекина «Подготовка к Рождеству», 1896 год.

Как праздновали Рождество на Руси Канун Рождества - сочельник - справляли скромно и во дворцах императоров российских, и в избах крестьян. Зато на следующий день начинались веселье и гульба - святки. Многие ошибочно причисляют к традициям празднования Рождества всяческие гадания и ряженых. Действительно, были те, кто гадали, рядились медведями, свиньями и разной нечистью, пугали детей и девушек. Для пущей убедительности делали из различных материалов страшные маски. Но эти традиции являются языческими пережитками. Церковь всегда выступала против подобных явлений, ничего общего не имеющих с христианством. К истинным Рождественским традициям можно отнести славление. В праздник Рождества Христова, когда раздавался благовест к литургии, сам патриарх со всем духовным синклитом приходил славить Христа и поздравлять государя в его палаты; оттуда все шли с крестом и святою водой к царице и другим членам царского семейства. Что касается пр Показать полностью...