Папка горела. Кирилл орал что-то про суд, мать верещала, риелтор пятился к машине. А Арина стояла у бочки и смотрела, как огонь пожирает их расчёты. Внутри звенела такая тишина, что уши закладывало. Что-то хрустнуло в груди. Неприятно. Как когда выворачиваешь палец не в ту сторону. А началось всё двенадцать часов назад. Когда она скатилась из автобуса как выжатая тряпка. Ноги ватные, башка гудит, в спине словно кол воткнули. Двенадцать часов подряд — капельницы, уколы, вата, бинты, крики, мольбы...

Осенью сорок пятого года Матвейке исполнилось четыре года. В этот день Нина решила устроить ребенку настоящий праздник. Испекла пирог, купила у соседки трехлитровую банку компота. И подарок, конечно же, был. Матвей визжал от радости, увидев лошадку-качалку, расписную, с уложенной волнами деревянной гривой. Стоила она, конечно, как месячная зарплата Нины в школе, зато сколько радости у ребенка. Нина пригласила соседских ребятишек, тех, кто играл с Матвеем возле дома. Они были постарше и, прикончив пирог, кинулись к лошадке...