Я открыла дверь и увидела Егора с девушкой. Высокая, яркая, с безупречным макияжем. Улыбка — белоснежная, натренированная. Лет двадцать пять, не больше. — Мам, это Вика. Вика, моя мама — Ирина Сергеевна. Я протянула руку. Вика пожала её — крепко, демонстративно. — Очень приятно, — сказала я. — Проходите, я как раз... — Освобождайте комнату, свекровь. Вы здесь больше не хозяйка. Слова упали как камни. Я замерла с протянутой рукой, улыбка застыла на губах. Егор засмеялся — неловко, слишком громко. — Вик, ну ты что! Это шутка, мам...

— Рената, передай, пожалуйста, соль, — Антонина Юрьевна протянула руку через стол, не глядя на невестку. — Вот, держите, — Рената пододвинула солонку, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. — И посоли мне сразу, ты же видишь, я занята, — свекровь демонстративно резала котлету на маленькие кусочки. Рената сжала губы и молча выполнила требование. Три месяца совместной жизни со свекровью превратились в ежедневное испытание. Маленькие просьбы, замечания, комментарии — всё это накапливалось, как снежный ком...