Конечно, я могла бы промолчать. Сыграть наивную дочку, радующуюся каждому жесту внимания. Сделать вид, что я тронута до глубины души, когда мама неожиданно появляется на пороге с компотом в банке и говорит: «Для тебя, звёздочка моя». Могла бы. Но не смогла. Потому что я не ребёнок, который верит в добрые сказки. Я взрослая женщина, знающая, что у каждого подарка бывает скрытый счёт. Я слишком хорошо знаю, как пахнет фальшь. Это нечто приторное, будто сироп, испорченный временем, — его кто-то разлил по скатерти, а потом пытался вытереть, но только размазал, оставив после себя пятно и липкость...

Когда в дверь постучали в третий раз, Анастасия поняла: это конец. Не просьба, не случайность — судьба. Та, что приходит без спроса, как фашисты в родную станицу. Рука сама потянулась к топору за печью. "Если не она — то я", — мелькнуло в голове. Но за дверью раздался не грубый окрик, а сдавленный стон. И тогда она узнала этот голос. Тот, что когда-то шептал ей о любви под кубанскими звездами. Теперь в нем была только смерть. Кубань, лето 1942 года. Солнце, щедрое и неумолимое, заливало светом станицу...