— …Так что, Женечка, Яночка, решила я на старости лет пожить по-человечески, — голос Жанны Аркадьевны, густой и вкрадчивый, как сироп, обволакивал каждый угол их маленькой кухни. — Присмотрела квартирку. Двушечка, в новом доме, «Жемчужина» называется. Консьерж, закрытый двор, вид на реку… Мечта! Яна молча помешивала ложечкой остывающий чай, чувствуя, как напряжение стягивает плечи тугим узлом. Она знала этот тон. Это была прелюдия. Прелюдия к просьбе, от которой невозможно отказаться, не нажив себе смертельного врага...

Хлопнула входная дверь так сильно, что посыпалась штукатурка с потолка. В прихожей повисла вязкая тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием Ирины Павловны. Женщина стояла, опираясь на дверной косяк, и сверлила невестку таким взглядом, словно хотела просверлить в ней дыру насквозь. — Чемоданы можешь не распаковывать, — процедила она сквозь зубы. — Забирай детей и уходи на все четыре стороны! Марина смотрела на свекровь, не веря своим ушам. Еще утром она думала, что их отношения наладятся после того, как Вадим уехал в командировку на год...