Туман. Вот лучшее слово, чтобы описать мою жизнь в последние месяцы. Не тот красивый, утренний, что стелется над рекой и обещает прохладу в знойный день. Нет. Мой туман был другим — липким, серым, вязким. Он проникал в голову, путал мысли, крал слова с языка и гирями висел на руках и ногах. Я сидела на полу в детской, прислонившись спиной к прохладной стене, и смотрела, как мой годовалый Павлик сосредоточенно пытается засунуть квадратный кубик в круглое отверстие сортера. Он пыхтел, хмурил крошечные бровки, сердился, бросал кубик, потом снова брал его с упорством маленького бульдозера...

Светлана поморщилась, когда с кухни донесся звон разбитой тарелки. Эта деревенская неумеха опять что-то натворила. Три месяца прошло после свадьбы, а невестка так и не научилась управляться с домом. — Ань! Что там у тебя? — крикнула Светлана, не отрываясь от телевизора. — Все нормально, мам, — тихо ответила Аня. — Я уже убираю. "Мам". Как же резало слух это обращение. Светлана поджала губы. Какая она ей мать? Андрюша мог найти девушку получше — образованную, из хорошей семьи. А он привел эту тихоню из какой-то деревни...