Когда он написал: “Я тогда тоже соврал”, у меня перехватило дыхание. Не от слов. От их запоздалости. Как будто кто-то приоткрыл окно в комнате, где два года не было воздуха. Утро было серым, я лежала в постели, в пижаме сестры, с телефоном, прилипшим к пальцам. Хотела не читать. Не открывать. Сделать вид, что всё это не всерьёз. Просто сообщение. Просто бывший. Просто слабость. Но что-то в этих четырёх словах звучало как попытка вернуться в ту самую ночь, в ту самую машину, где я тогда солгала. Он пишет: “Мне тогда казалось, что если я покажу, как сильно я тебя люблю, ты испугаешься...

Мы познакомились в университете. Мне было восемнадцать, ему — двадцать. Я изучала литературу, он — социологию. Сергей был высоким, обаятельным, уверенным. Когда он впервые заговорил со мной в университетском кафе, я залилась краской. — Ты такая очаровательная, когда смущаешься, — сказал он, и моё сердце растаяло. Мы встречались два года. Он приносил мне цветы, писал записки, говорил, что я самая прекрасная. Я была на седьмом небе. Впервые в жизни я чувствовала себя особенной. Дома всё было непросто...