Сигарета дрожала в пальцах, хотя я давно не нервничал. В кабинет не поступал воздух, за окном было ещё темно, и казалось, что само время застыло. В углу — магнитофон «Юпитер-двадцать четыре», пустая катушка. Я знал, что плёнку увезли. Знал, кто прослушал. И знал, что сказать ничего нельзя. — Владимир Борисович… — хриплый голос с той стороны стола прерывает тишину. — Вы утверждаете, что записи концерта отсутствуют. Как такое возможно? Я не ответил. Просто посмотрел в глаза человеку напротив. У него было лицо канцелярской папки — серое, плоское, без выражения...

25 июля исполнилось 45 лет со дня кончины Владимира Высоцкого. Для советского человека он был воплощением всего – кино, театра, поэзии, музыки, стиля, славы, богатства, страсти и смерти. Церковь без крестов краснознамённой цивилизации, дитя евразийского хаоса, он сумел воплотить этот хаос в рваных строчках, нервном ритме и разрывающем связки голосе. Его громадный талант до поры перевешивал двуликое второе «Я», а единственная претензия к миру состояла в том, что этот мир отстаёт от него на три рюмки...