Двадцать третье сентября. Год со дня смерти папы. Я приехала к маме на электричке, держа в руках букет белых хризантем — он любил их больше роз. Говорил, что розы слишком парадные для простого человека. А хризантемы... они как осень, честные и без притворства. Поднимаясь по знакомым ступеням пятиэтажки, я готовилась к тяжелому дню. Мы с мамой планировали вместе сходить на кладбище, а потом тихо поминать дома. Просто мы вдвоем, как и должно быть. — Наташенька, заходи! — мама встретила меня в дверях, но в её голосе слышалась какая-то натянутость...

Больничное окно было открыто. Утром его распахнула медсестра. Воздух был чист, шевелились шторы, зелень листвы за окном радовала глаз, а до палящего летнего зноя было ещё далеко. Петьке вырезали аппендицит. Говорили, что операция была сложная, еле успели, но Петька был бесстрашный. – Уколов не боишься? – улыбалась утром медсестра, выпуская из шприца воздух. Петька молча повернулся на бок, вставать ему ещё не разрешали. Нашла чем пугать... Привезли его с подворотни. Там прихватило. Нет, он не был бездомным, вырос в детском доме...