"Вы не верьте, что живу я как в раю и обходит стороной меня беда, точно так же я под вечер устаю... "- пела она нам сначала. В 1978 году. Прошло время. И на Новогоднем огоньке 2002 года она же нам сообщила: "Живи спокойно, страна, я у тебя всего одна. Всё остальное в тени. Ну, извини!". Словами Ларисы Рубальской. Время, правда, было совсем не такое, чтоб нам жилось спокойно. С точностью до наоборот. Вчера, говорят, в ответ на поздравление с 74-летием, она написала поздравителю и нам, раз эти строки широко разлетелись по СМИ вместе с ее снимком из соцсети - под фонарем в Израиле: "Нет ничего зазорного / Встать у столба “позорного” / Во времена двуличия / Он придаёт величия". На мой взгляд, здесь она выразилась точнее некуда. Двуличие имеет к певице самое прямое отношение. Ведь все, с чем она обращалась к нам когда-то, мы принимали за чистую монету. Как откровение. И слушали с чистой душой и открытым сердцем. А потом увидели, что женщина, "которая поет", живет отнюдь не "так же как все, как все, как все". Человек и образ оказались двумя разными сущностями. И между ними - дистанция огромного размера, которую мы не видели, не знали, да и знать не хотели. Мы слушали, плакали, восхищались, верили. Это и есть двуличие, Алла Борисовна.