— Любашка, вставай! Жизнь проспишь! — стучала мне в дверь своим крепким, как кувалда, кулаком, тетя Нина, не молодая, но и не старая женщина, из тех, что коня на скаку остановят, с полным бюстом, широкой костью, крупными чертами лица и желтоватыми от папирос зубами. Она вставала раньше всех, гремела в ванной тазами, как будто живет не одна, а с по меньшей мере семью младенцами, поминутно пачкающими пеленки. Но тетя Нина была совершенно бездетной, у нее даже кошка не жила. А стрика — это ее подработка, она обстирывала семью из третьей комнаты...

Е-е-е Воу Слава богу Боль, да не долго и толкает, по итогу, чтобы отвезти нас в рай За нашими замерзшими, покошенными окнами завтра разгонится май-май-май Милая моя, я вернусь дорогами тёмными ночью, ты так и знай А ты об осколки, стёклами, доброго, вместо меня руки не рассекай Слава богу Боль, да не долго и толкает, по итогу, чтобы отвезти нас в рай За нашими замерзшими, покошенными окнами завтра разгонится май-май-май Милая моя, я вернусь дорогами тёмными ночью, ты так и знай А ты об осколки,...