«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...

— Ты что, копаешься в моих вещах?! — А ты что, женат?! Они уставились друг на друга. Он — в полотенце, только из ванной. Она — сидящая на диване возле его барсетки. Паспорт выпал из её рук. Даша чувствовала себя так, словно кто-то только что ударил её под дых. Мозг метался между паникой и оправданиями. Ещё пять минут назад всё было хорошо. Геннадий шептал ей всякие милые глупости, у них намечался романтический вечер. Но он пошёл в душ, а Даша захотела подсмотреть его фамилию. Гена пару раз обмолвился в шутку, что хотел бы видеть её своей женой...