— Теперь это наш общий дом! Ты должна слушать мою маму! — крикнул Сергей так громко, что стеклянная дверца шкафа дрогнула. Фотография в деревянной рамке с глухим стуком упала на пол и треснула, словно подтверждая: в этой семье сейчас сломается что-то большее, чем стекло. Аня стояла посреди кухни, сжимая в руках мокрое полотенце. Капли с него падали на плитку, и казалось, что это слёзы — чужие, но почему-то такие близкие. — Ты это серьёзно сейчас сказал? — её голос был тихим, но внутри всё кипело...

- — Долго ещё на работе?  — Не начинай.  — Поздно уже, ты обещала…  — Сейчас, скину отчёт и поеду. Окей? Я слышал этот диалог сотни раз. Знаешь, бывает такой голос — ровно настолько равнодушный, что уже не похож на усталость, а больше на лень что-то объяснять. — А Павел твой, этот новый из отдела, тоже задерживается?  — Ты опять ревнуешь? Серьёзно?  — Не знаю, может, есть причина? Она молчит. Следующая реплика холодная, отточенная: — Если ты мне не доверяешь — зачем вообще вместе жить? Вот только я прекрасно знал, зачем...