Кухня тонула в мягком полумраке. Лампочка под абажуром не горела — Марина предпочитала слушать тьму. За окном висела неподвижная зимняя ночь: снег лениво кружился в свете фонаря, будто медлил коснуться земли. На столе, в полумраке, поблёскивала кружка с остывшим чаем, на блюдце — ломтик лимона, сморщенный и почти прозрачный. Она сидела, подперев щёку ладонью, и слушала. Слушала тиканье старых настенных часов, которые достались ей от бабушки. И — сквозь стены — голоса. В соседней комнате муж тихо говорил по телефону...

Осень потянула по дворам влажной листвой, и в подъезде стоял тот самый запах — сырости и старой краски, от которого Елена каждый раз чуть ускоряла шаг. Она возвращалась из магазина: в одной руке сетка с яблоками и курицей, в другой — букет пионовидных роз, купленный на скидке «самой себе». Думала, как поставит их в высокий графин, как закипятит чайник, как сядет у окна — наконец-то в тишине. Едва она поднялась на свой четвёртый этаж, дверь квартиры приоткрылась сама собой. Сначала Елена не поняла — словно сквозняк тронул ручку...