1. Очередной город встретил Анну серым, безразличным небом, которое плакало мелким, назойливым дождем на грязные стекла плацкартного вагона. За окном проплывали такие же серые, как небо, пятиэтажки, облупленные и уставшие, словно старики, доживающие свой век. Воздух в вагоне был спертым, пропитанным запахами вчерашних котлет, пота и дешевого табака – того самого, от которого у Анны сводило скулы, того самого, что курил он. Она втянула голову в плечи, плотнее кутаясь в старую, бесформенную куртку, ставшую ее второй кожей...

Утро было прозрачным, как тонкая стеклянная вуаль. Солнце влезало в окна роддома без стука — золотыми пальцами трогало стерильные подоконники, белые простыни, синие халаты акушерок, и троих маленьких людей, закутанных в пелёнки, как в лодочки. Они лежали рядом — три тёплых тяжёлых комочка жизни, три дыхания, которые слышала только она. Марина гладила крошечные лбы, шептала по очереди каждому: «Дыши. Я рядом. Я справлюсь». Она не спала четвёртые сутки. Сначала боли, потом внезапная тишина операционной,...